Перевод как рерайтинг

«Я вижу перевод, как попытку сделать текст настолько доступным и простым, чтобы даже не возникало желание его обработать или трансформировать. Хороший перевод – это как чистый и прозрачный стакан, на стекле которого можно увидеть царапины и дефекты только тщательно всмотревшись в него. В идеале - ничего, их не должно быть,  недостатки не могут привлекать к себе внимание».
Норманн Шапиро

Перевод является одним из древнейших видов деятельности. С одной стороны он помогает в общении между людьми, а с другой стороны имеет огромное культурное значение. Перевод способствовал формированию национальных культур и обмену ценностями разным народностям и национальностям. 

Стремительное развитие перевода, как отдельной научной дисциплины началось еще с 1980-х. До сегодняшнего времени, предмет уже успешно освоился во многих странах мира и продолжит свою историю  развития в 21 веке. Работы переводчиков собрали вместе все сферы человеческой жизни: лингвистику, литературу, антропологию, историю, психологию, экономику и т.д. Такое количество книг даст толчок для распространения курса перевода и позволит читателям познавать и делиться новыми современными открытиями.

Перевод фактически является рерайтингом текста-оригинала. Но в зависимости от целенаправленности и сути переделанного текста, они все передают определенную идеологию, идею и поэтичность. Рерайтинг это своего рода манипуляция, которая берет на себя ответственность «двигателя» эволюции литературы и социума. Рерайтинг имеет намерение внедрить новые концепции, новые жанры, новые механизмы в теорию перевода.

История перевода, это история литературных инноваций, формирующих сил одной культуры над другой. И вместе с тем, что этот процесс также может подавлять нововведения, искажать и препятствовать, и в веке бурного развития различных литературных манипуляций, его изучение может помочь людям стать больше осведомленными о мире, в котором мы живем.
В любых своих проявлениях перевод, будь он устный, письменный, синхронный или последовательный - является незаменимым в современном мире. Тенденция в глобализации, которая наблюдается на рубеже 20-21 ст. открыла новее возможности и дала толчок более активному развития перевода, как отдельной дисциплины.

Одомашниваем текст перевода

Нашим переводчикам итальянского посвящается… Другие переводчики просто не поймут

Сразу же оговорюсь… Не стоит путать процесс, когда тексту придается иноязычный характер или же наоборот, более локальный характер, с тем, когда тексту придают архаический оттенок. В это статье хотелось бы поговорить именно про «одомашнивание» текста перевода. Пусть простят меня другие переводчики, но примеры будут итальяно-английские. Сначала хотелось подобрать примеры на русском, но потом решила отдать должное всем нашим переводчикам итальянского и оставить все на итальянском.

И так, возьмем предложение на английском «Jane, I find you very attractive». Обычно недорогой перевод на итальянский будет выглядеть как «Jane, vi trovo molto attraente». Хотя подобный вариант уж слишком сильно заставляет перевод выглядеть «иноязычно», и для этого есть несколько причин. В первую очередь из-за того, что слово «attraente» не самый лучший вариант для английского слова «attractive». Итальянские мужчины никогда не будут обращаться к итальянке таким образом, они скажут «bella», «carina» или «affascinante». Хотя скорее всего переводчики решили, что слово «attraente» придаст своеобразный английский характер. И еще, если англичанин называет девушку Джейн, по-имени, то в итальянском следует использовать местоимение tu  вместо voi. А вот местоимение «voi» следует использовать только в случае, если оригинал звучит следующим образом «Miss Jane, I find you very attractive». В этом переводе видно, что пытаясь придать предложению английский характер переводчик так увлекся, что итальянский перевод не передает настоящих чувств диалога, или не передает всю фамильярность отношений между говорящим и Джейн.

Самый курьезный случай перевода и чрезмерного одомашнивания текста это американский фильм «Going My Way», который вышел в США 1944 году. Это фильм об ирландском священнике, который попал в Нью-Йорк. Это был один из первых американских фильмов, который завезли в Италию сразу же после войны. Стоит отметить, что этот фильм дублировали итальянские американцы, которые говорили по-итальянски с сильным американским акцентом. Продюсер фильма решил, что имена главных героев должны стать более итальянскими поэтому отец О Мэйли стал падре Вонелли. Один профессиональный переводчик вспоминает свои впечатления от увиденного фильма. «Мне тогда было четырнадцать лет и меня волновал только один вопрос – почему в США у всех итальянские имена». Кроме этого многих волновал вопрос почему человека, которого в Италии обычно называют «don» в фильме стали называть «padre».

Противоположная ситуация была с произведением «Маятник Фуко». Один из героев пишет:
Come colpire quell'ultimo nemico? Mi sovviene l'intuizione inattesa, che solo sa nutrire colui per cui l'animo umano, non ha penetrali inviolati.
-Guardami, dico, anch'io sono una Tigre.

Перевод выглядит следующим образом:

How to strike this last enemy? To my aid comes an unexpected intuition… an intuition that can come only to one for whom the human soul, for centuries, has kept no inviolable secret place.
«Look at me», I say. «I, too, am a Tiger».

Почему Tiger и почему с большой буквы? Этот абзац, как в принципе и вся глава, - это своеобразный коллаж со сногсшибательного выражения из популярной новеллы девятнадцатого столетия. Для итальянских читателей фраза «Guardami, anch'io sono una Tigre» - это прямая ссылка на Emilio Salgari (популярного романиста второй половины девятнадцатого столетия) и на фразу, произнесенную одним из его героев Sandokan, которого еще называли «Tigre della Malesia». Пауло Коэльо забыл сказать об этом переводчикам и поэтому перевод был дословным (французский - Moi aussi je suis un Tigre, немецкий - Auch ich bin ein Tiger). Если бы переводчики знали об этом, то наверняка они бы воспользовались приемом одомашнивания текста и тогда французский перевод выглядел бы как «Regarde moi, je suis Edmond Dantes!».