А теперь списочек свеженьких, новорожденных глаголов, которые свалились на нашу переводческую голову (да, в английском для обозначения процесса перехода из разряда существительных, в разряд глаголов используют «verbify»). В разряд глагола также могут переходить и прилагательные, именно поэтому мы можем: prettify a room (приукраисть комнату), neaten our desk (навести порядок на столе), а еще brown a piece of meat (подрумянить кусочек мяса). Хотя с другой стороны, многие ученые считают, что явление вербализации придает английскому языку определенной фатальности: такие слова как Mondayize, speechify, Californicate – не проживут долго и канут в вечность, не дав жизни новым отпрыскам. Лишнее подтверждение тому глагол Eastwood (talking to an empty chair), который облетел Twitter и YouTube на следующий же день после речи Клинта Иствуда и о существовании которого забыли через несколько недель.
Говорят, что глаголы, которые были сформированы от фамилии/имени редко переживают своих создателей. (Исключение составляют разве что глаголы bowdlerize (выбрасывать из книги все нежелательное, одиозное, по имени проф. Т. Боудлера; который выпустил в 1818 г. особое издание пьес Шекспира, в котором были опущены "слова и выражения, которые нельзя произносить вслух при детях") и mesmerize (гипнотизировать, в честь Фредерика Франца Месмера, который впервые использовал гипноз в качестве лечебной процедуры). Многие глаголы, образованные от имен собственных, в песне Пола Симона (Paul Simon) 1965 года «A Simple Desultory Philippic» - John O’Hara’d, McNamara’d, Lou Adlered, Barry Sadlered — все эти глаголы уже выходят из употребления.
Глаголы также образовывают и от названий известных марок и брендов. Хотя в английском языке уже никто не Xerox documents (ксерить документы) и не Hoover carpets (пылесосить ковры, от марки пылесоса, по названию британского филиала одноимённой американской компании). Будут ли внуки наших детей гуглить и общаться с друзьями через фейсбук (Google references and Facebook their friends, если говорить языком оригинала)? Скорее всего, нет.
Никто не знает, почему некоторые существительные становятся глаголами, а другие нет. Мы
horse around (шумим), outfox our enemies (обманываем наших врагов), parrot a phrase (механически повторяем фразу), grouse about the weather (ворчим из-за погоды), bird-dog a solution (находим решение) и mouse over a hyperlink (корпим над гиперссылкой). Тем не менее, никто не пингвинит и не жирафит (penguin or giraffe). Хорошо это или плохо – не знаю. Это неизбежно. Новые слова приходят в язык и уходят в вечность, но предсказать, что будет с тем или иным глаголом невозможно, но очень интересно наблюдать за «нулевой деривацией» или «функциональным переходом»: bristle, thumb, stump. И смотреть, как нетерпеливые авторы пытались ускорить процесс словообразования и вводили новые слова: myrmidonize, unmortalize, anthropophagize, retranquillize, cabbalize, palpabrize, superficialize и т.д. (Thomas Nashe, 1593, памфлет «Christ’s Tears Over Jerusalem»). Это неизбежно, но чертовски интересно. Мучает только один вопрос... Как это перевести?
(по мотивам Mutant Verbs By HELEN SWORD)
