Архаичность против современности

Для того, чтоб понять как работать с текстом – сделать, чтоб он выглядел более старым или же напротив, чтоб он выглядел современным, давайте посмотрим на переводы… Библии. Да, именно этой книги книг, а именно ее части под названием «Книга Экклесиаста». И не пугайтесь, ничего религиозного в этой статье не будет. Только переводческий взгляд на трудности перевода этой древней и мудрой книги. Оригинальное название на иврите – Qohelet. Переводчикам было не до смеха, т.к. им надо было объяснить кто этот (или может быть эта) был, а может это вообще не имя собственное, а обычное существительное от слова qahal, которое означает собрание. Тогда Qohelet – это тот, кто выступает на собрании. И если подумать о том, что на греческом слово Ekklesia означает собрание, то вариант Эклессиаста не так уж плох. А теперь предлагаю проанализировать переводы на разные языки.

Verba Ecclesiastae, filii David, Regis Jerusalem.
Vanitas vanitatum, dixit Ecclesiastes. Vanitatum et omnia vanitas.
Quid habet amplius homo de universo labore suo, quo laborat sub sole?
Generatio praeterit, et generation advenit; terra autem in aeternum stat.
Oritur sol, et occidit, et ad locum suum revertitur: ibique renascens.
(Vulgara)

The words of the Preachet, the son of David, king in Jerusalem.
Vanity of vanities, saith the Preacher, vanity of vanities; all is vanity.
What profit hath a man of all his labour which he taketh under the sun?
One generation passetht away, and generation cometh; but the earth abidient for ever.
The sun also ariseth, and the Sun goeth down, and hasteth to his place where he arose. (King James)

Dies sind die Reden des Predigter, des Sohnes Davids, des Konigs zu Jerusalem.
Es ist ganz eitel, sprach der Predigter, es ist alles ganz eitel.
Was hat der Mensch fu Gewinn von all seiner Muhe, die er hat unter der Sonne?
Ein Geschcht vergeth, das andere kommt; die Erde bleibt aber ewiglich.
Die Sonne geth auf und geth unter und lauft an ihren Ort, dass sie wieder dasselbst aufgehe. (Luther)

Parole di Kohelet, figlio di Daavid, re in Gerusalemme.
“Vanita delle vanita! – dice Kohelet –
Vanita delle vanita! Tutto e vanita!”
Quale utilita ricava da tutto il suo affaticarsi
l’uomo nella penosa esistenza sotto il sole?
Una generazionne parte, una generazione arriva;
ma la terra resta sempre la stressa.
Il sole sorge e il sole tramonta;
si affretta verso il luogro
donde sorge di nuovo. (Galbiati).

Paroles de Qohelet, les fils de David, roi de Jeroushalhaim.
Fumee de fume, dit Qhoelet: fume de fumee, tout est fumee.
Quel avantage pour l’humain, en tout son labeur,
dont il a labeur sous le soleil?
Un cycle va, un cycle vient: en perennite la terre se dresse.
Le soleil brille, le soleil decline: a son lieu il aspire et brille la.
(Chouraqui)

Слова Екклесиаста, сына Давидова, царя в Иерусалиме.
Суета сует, сказал Екклесиаст, суета сует, — все суета! 
Что пользы человеку от всех трудов его, которыми трудится он под солнцем? 
Род проходит, и род приходит, а земля пребывает во веки.
Восходит солнце, и заходит солнце, и спешит к месту своему, где оно восходит.

На первом месте перевод на латынь. Сразу же видно, что этот перевод был выполнен под влиянием предыдущего греческого перевода и видно, что читатель понимает значение слова Ekklesia – собрание. Поэтому идея выступающего на собрании четко выражена и понятна читателю. А вот переводчики на английский и немецкий явно были вынуждены модернизировать текст. Они говорят о проповеднике, но ведь может произойти и так. Что на собрании выступает совсем не проповедник. Поэтому, если можно так сказать, переводы на английский и на немецкий изменяют оригинал. Но с другой стороны – авторы перевода предлагают выступающему определенную роль, которая будет понятна читателям.

В переводе на итальянский язык, переводчик явно хотел, чтоб его читатели поняли тонкости еврейской культуры. И тем не менее, переводчик в этом случае был католическим ученым, который был заинтересован в интерпретации священного текста. Он решил оставить еврейское имя, но для этого должен был сделать приметки. А вот в пятом и шестом тексте переводчики пробовали состарить текст, насколько это возможно. Зачем? Чтоб придать тексту настоящий семитский поэтический привкус. Первые четыре переводчика сделали все возможное, чтоб их современники поняли, что именно рекомендовал делать Екклесиаст. Брань против vanita очевидна. И слова во всех переводах предполагают или подразумевают именно эту концепцию, хотя бы на момент осуществления перевода. Хотя наверняка сейчас такое понятие как тщеславие уже давно утратило свою суть и современные читатели думают о тщеславии, как о чрезмерном внимании к своей персоне. Трудновато и малопонятно? Да просто переводчики старались и хотели выполнить две задачи одновременно – они безумно хотели, чтоб читатель понял и проникся атмосферой древности, но одновременно они хотели, чтоб читатель понял, какие ценности и мысли хотели донести до него авторы текста.

Такое наверно в каждом переводе и тексте – если хочешь, чтоб читатель проникся атмосферой того времени, то текст надо состарить, а вот, чтоб донести что-то ценное и глубокое – текст надо осовременить, чтоб каждый смог уловить главную идею.